Российский режим иногда сравнивают с угандийским — или каким-нибудь другим африканским. Очень зря: с демократией там часто лучше

Михаилу Горбачеву — 90. Как он сам теперь оценивает свою роль в истории России? Говорим с другом Горбачева, главредом «Новой газеты» Дмитрием Муратовым

«Запишите бабушку на диктофон». С чего начать изучение истории своей семьи? Да и нужно ли ее изучать? Мы спросили у генеалога Ирины Фещенко

Аналитики предсказывают, что рост цен может привести к новым массовым протестам в России. Кремль явно из-за этого нервничает. Не зря?

«Илон, нужно поднажать». Мы не инвестируем в Tesla (и не планируем). Объясняем почему

Путин больше восьми лет требовал «деофшоризировать экономику». Но деньги из России все равно утекают — в том числе через США и страны «старой Европы»

Денис Карагодин расследует убийство прадеда, расстрелянного в 1938-м. А самого Карагодина сейчас проверяет полиция — по заявлению сына энкавэдэшника

Михаил Мишустин приходил в правительство как технический премьер. Кто он теперь — преемник или политическая угроза для Путина?

Прекрасный переговорщик, но плохой управленец. История олигарха Александра Мамута — он хотел стать новым Рупертом Мердоком, но именно медиабизнес его и потопил

Говорим с Леонидом Парфеновым: почему говор — это нормально, чем рэперы круче дикторов Всесоюзного радио и почему с русским языком все окей