Анна Старобинец

  • Максим Душенковскийje citiraoprošle godine
    курица. — И не вспомню. Меня никак не зовут.

    — Но ... как же к вам обращаться? — удивился Барсук.

    — А у меня номер есть, — гордо сказала курица. — У нас в курятнике у всех номера. Я — Кура-четыре. — Она сыто икнула. — Верните меня в курятник.

    — Любите свой курятник? — поинтересовался Барсукот.

    — Люблю и горжусь, — ответила Кура-четыре.

    — У нас в курятнике у всех номера, — сообщил Скворчонок куриным голосом.

    — А за что вы его любите? — уточнил Барсукот. — Чем гордитесь?

    — Он большой, — ответила курица. — И красивый. Там всё по справедливости. Там за нами ухаживают, кормят и охраняют.

    — И кто же охраняет и ухаживает?
  • Afanasje citiraoprije 3 mjeseca
    Что любил и чего боялся? О чем думал, мечтал?

    И — наконец — куда он делся? Где он сейчас?
  • Afanasje citiraoprije 3 mjeseca
    — Идиота! Бастардо! Кретино! Имбечилле! Ступидоне! — бесится он.
  • Elena Koje citiralaprije 7 mjeseci
    жем. Я хочу прервать, чтобы все это, наконец, кончилось.

    Я пытаюсь привлечь к этому выбору Сашу, и он послушно ходит вместе со мной по кругу, раз за разом проговаривая и выслушивая все “за” и “против”. Он старается на меня не давить, говорит, что примет любое мое решение, но когда мы обсуждаем вариант “доносить”, он отводит глаза, чтобы я не видела, что в них появляется паника.
  • Elena Koje citiralaprije 7 mjeseci
    жные полки у себя за спиной:

    – Обычно я советую какую-то литературу по теме – но, к сожалению, тут у меня все на немецком… В России наверняка есть книги о том, как справиться с потерей беременности на позднем сроке.

    – В России нет таких книг, – отвечаю я. – По крайней мере, я не нашла.

    Я смотрю на ее книжные полки – и в этот момент у меня впервые мелькает мысль, что я сама должна написать “такую книгу” на русском. Я тут же отметаю эту мысль как кощунственную. У нас тут трагедия. Какие могут быть книги.

    – Очень жаль, – говорит она, – что нет полезной литературы. Но в любом случае, когда вы вернетесь в Москву после прерывания, вам обязательно нужно будет ходить на сеансы групповой терапии с женщинами, которые, как и вы, потеряли ребенка на позднем сроке. Не менее полугода. Это очень важно – делиться своими переживаниями и опытом.

    Я с трудом сдерживаю идиотское, совершенно неуместное в такой ситуации хихиканье:

    – Нет никаких групповых сеансов с такими женщинами.

    – Но… это же стандартная практика! Наверное, вы просто не в курсе. Обычно такие группы бывают при роддомах или гинекологических клиниках…

    Я молча качаю головой. Она пытается это как-то осмыслить. Марсиане, что с них возьмешь.

    Напоследок, уже провожая нас к выходу, она говорит:

    – Обязательно нужно на него посмотреть.
  • trishatakanawaje citiralaprije 9 mjeseci
    Конечно, профессору не жаль. У профессора – профессиональная деформация, и принял он меня, наверное, потому, что мой случай можно использовать в педагогических целях, но это все вопросы, касающиеся исключительно профессора и его душевных свойств. Но вот что касается “нормальной практики”: формальное выражение сочувствия в таких случаях – это норма человеческого общения. Это международный стандарт. Базовый. Пройдет еще несколько дней, и я обнаружу, что у нас такого рода стандартов вообще нет. Иногда попадаются люди, считающие нужным сказать “сожалею” или “сочувствую”. Но это исключения. Никаких общепринятых ритуалов выражения сострадания не существует.
    Вы, может быть, думаете, что это неважно? Что от этого не легче? Поверьте мне. Важно. И легче. Совсем немного, но легче. Представьте себе, что у вас нет кожи, вам больно даже от ветра, вам больно от себя самого. Представьте теперь, что к вам прикасаются рукой. Вы предпочли бы, чтобы это была рука в рабочей брезентовой рукавице? Или чтобы тот, кто вас трогает, сначала бы ее снял, помыл руки с мылом и намазал их кремом?
  • Eugenia Farikhje citiralaprije 2 godine
    Мистер Кинг-Пинг нерешительно хохотнул в ответ.
  • Eugenia Farikhje citiralaprije 2 godine
    Я с тобой! — вскочил Барсукот. — Если Супермышь — Щипач, опасно к ней ходить в одиночку. Ты тоже с нами, Скворец
  • 𝓛𝓪𝓾𝓻𝓪je citiralaprije 2 godine
    Потерять контроль над собой может только пленник своего тела. Настоящий хозяин всегда снаружи. Он наблюдает. Фокус в том, чтобы «я» превратилось в «он».
  • trishatakanawaje citiralaprije 7 mjeseci
    Они считают, что их долг – меня “отвлекать”.
    Я не хочу отвлекаться. Не хочу “поскорее об этом забыть”. Я хочу помнить. Хочу говорить о своем погибшем ребенке. Все разговоры на посторонние темы кажутся мне бессмысленными. Мне не становится легче, когда меня отвлекают, мне становится тяжелее. Я иногда переписываюсь или говорю по телефону с Наташей – но это не то, она слишком далеко. Я говорю с мужем – но он внутри ситуации, и это тоже не то.
fb2epub
Povucite i ispustite datoteke (ne više od 5 odjednom)