Свен Бринкман

Моя мысль такова: чтобы выжить в культуре ускорения и научиться твердо стоять на ногах, следует обратиться к классической философии стоицизма, в которой ценятся самоконтроль, покой ума, достоинство, чувство долга и осознание конечности жизни.

Что меня интересует, так это то, что в маске, которую человек надевает, может быть больше истины, чем во внутреннем «Я». Я всегда верил в маски и никогда не верил в освобождающий потенциал ее снятия. <…> Настоящая маска — это мое истинное «Я». А под вымыслом скрывается правда. <…> В этом случае я верю в отстранение, но отстранение в том смысле, что нам нужны внешние координаты, по которым мы можем себя определить. Истина снаружи17.

Слушайте, вы все ошиблись. Не надо следовать за мной. Не надо следовать ни за кем! Думайте своей головой. Вы все личности!»

Самое очевидное — делайте то, чего делать не хочется. То есть то, что не кажется правильным интуитивно, но на самом деле верно по причинам, не связанным с интуицией. Современный философ-стоик Уильям Ирвин называет это «программой добровольного дискомфорта»

Философ Андерс Фог Йенсен назвал наше время «общество проектов», где всевозможные занятия и практики воспринимаются как проекты — часто кратковременные, непостоянные и взаимозаменяемые

Вообще многое говорит о том, что самые большие проблемы общества связаны не с низкой, а с завышенной самооценкой, которая часто встречается у людей с психопатическими чертами характера и аморальным поведением5

реальность сложна, поэтому единственного правильного ответа не будет никогда

«религией "Я"»59. Эта религия взяла на себя многие функции христианства: вместо священника теперь психотерапевт или коуч, вместо исповеди — терапия, коучинг и другие техники саморазвития; люди жаждут не милости Божьей и спасения, а самореализации, развития компетенций и непрерывного образования. И наконец, самое важное: вместо Бога в центре мироздания теперь находится «Я».

Смысл жизнь — получить как можно больше впечатлений, при этом нет никаких внешних стандартов, на которые можно опереться. Поэтому «прогрессиру­ющий распад моральных ценностей в течение шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, потом и девяностых годов — процесс закономерный и неотвратимый»74.

рекомендую «О хорошей жизни и хорошей смерти» — собрание