Питер Уоттс

точки зрения Историков, орудия создавались с единственной целью: придавать сущему противоестественные формы.

внезапно я увидел. Все разом обрело четкость. Сарасти ничего не говорил. Не было никакого Сарасти. Никого не было. Я один в огромном чертовом колесе, окруженный мясными вещами, которые шевелятся сами ио себе.

лишена предвидения. Свои цели вырабатывает только сложная система. Мозг — лжет. Контуры обратной связи возникают для поддерживания стабильности сердцебиения, а потом мозг сталкивается с искушением ритма и музыки. Удовольствие, получаемое при виде фрактальных узоров, алгоритмы, помогающие выбрать среду обитания, перерождаются в искусство. Радости, которые преж

И, когда ваши собственные творения, что намного вас превосходят, находят нужные ответы, вы не в силах понять их выкладки и не можете проверить решения. Приходится принимать слова на веру. Или воспользоваться теорией информации, сплющить полученные выводы, сделать из тессеракта двухмерную игрушку, а бутылку Клейна представить в простом 3Д – одним словом, упростить реальность.

К слову сказать, они вовсе не так разговаривали. Если бы я передавал их настоящие голоса, вы бы слышали белиберду – полдюжины языков, вавилонское столпотворение личных диалектов.
Конечно, причуды попроще пробивались и в их беседу: добродушная воинственность Саши и неприязнь Сарасти к прошедшему времени. Каннингем из-за непредвиденного сбоя при операции на височной доле потерял большую часть гендерных местоимений. Но отличия лежали глубже. Команда через фразу мешала английский с хинди и хадзани[53]; ни один настоящий ученый не позволит концептуальным ограничениям единственного языка стреножить свои мысли. Временами они вели себя почти как синтеты, общаясь ворчанием и жестами, бессмысленными для любого исходника. Дело даже не в том, что сингулярникам недостает социальных навыков, а в том, что после определенной границы грамматически правильная речь становится слишком медленной.

Органы чувств людей выдают столь фрагментарные и несовершенные данные, что мозг вынужден интерпретировать их на основе вероятностных оценок, вместо того чтобы воспринимать напрямую[93]. Он не столько видит мир, сколько гадает о нем. В результате «невероятные» стимулы, как правило, не обрабатываются на сознательном уровне, независимо от мощности сигнала. Образы и звуки, не укладывающиеся в нашу картину мира, мы обычно просто игнорируем.

угнетенные подхватывают совершенное средство уничтожения так же охотно, как угнетатели

если стратегия выживания включает тактическое предвидение и трехслойное очковтирательство, деваться некуда – вампиры неизменно выигрывают.

целый каталог хорошо темперированных расстройств

Проблемы невозможно решать на том же уровне компетентности, на котором они возникают.
Альберт Эйнштейн