Дафни Симеон

Жизнь Рона в глазах его приятелей — просто рай на земле. Он видный парень, успешный, с отличным чувством юмора. Квартира в приморском городе, прямо около пляжа, куча друзей. Жизнь, о которой многие только мечтают. Правда, есть одна проблема: каждый день, возвращаясь к заходу солнца в свой престижный район, Рон думает, сколько еще продержится. Думает, не сегодня ли та ночь, когда он наконец соскользнет в свой личный ад безумия.

Проблема Рона связана с психикой, и он знает об этом, даже чересчур хорошо знает о каждой мысли, которая появляется у него в голове. Пойманный в ловушку собственного сознания, он как бы смотрит на себя со стороны. Часто бессонными ночами он прокручивает в голове одни и те же мысли: о смерти, о смысле жизни и о том, что именно с ним не так. Иногда он чувствует, что руки и ноги существуют отдельно от тела. Но чаще всего — что отдельно от тела, где-то вовне, существует его разум.

то же время Рон может общаться с другими людьми, которые и не подозревают, что с ним что-то не так. Он ведет себя как обычно, механически делает то, что от него ожидают, и радуется, что может в течение дня хотя бы казаться нормальным и выполнять свою работу. В колледже он немного изучал сценическое искусство и был в восторге от Шекспира и литературы вообще, но ему помешало чувство неловкости, лишившее его возможности играть в театре. Теперь же он постоянно ощущает, что играет роль — в попытке просто сохранить статус-кво.

Поэтому он погряз в предсказуемой рутине, где работа — отвлекающий маневр, а счастье — безвременно исчезнувшая иллюзия. «Мертвые не могут быть счастливы», — думает он. Для счастья нужно уметь чувствовать, а Рон уже давно не испытывал ничего, кроме страха, смущения и отчаяния.

Фразы вроде «Вещи кажутся мне нереальными», «Я чувствую себя оторванным от собственного тела», «Я не узнаю собственного голоса» звучат для нормальных людей загадочно, а для тех, кто страдает деперсонализацией, — очень знакомо.

Знание самого себя, ощущение своего прошлого, настоящего и будущего, понимание того, кто мы такие и какое место занимаем в мире, позволяет жить в нем изо дня в день относительно стабильно, в здравом уме и доброй памяти, с какими-то целями в жизни. Люди с хронической деперсонализацией в каком-то смысле никогда не знают точно, кто они такие. Они существуют и двигаются как роботы, часто пытаясь казаться «нормальными» и гадая, могут ли посторонние разглядеть за этой ширмой непонятную разорванность, которая пронизывает их существование.

44-летний Том, руководитель отдела продаж, чувствует, что его мозг вовлечен в работу только на 10% от возможного. «Я могу сидеть на важном совещании, где мне задают серьезнейшие вопросы, а я каким-то образом нахожу ответы. Но меня там на самом деле нет. Ощущение, что ни я, ни совещание, на котором я сижу, на самом деле не реальны.

Чувство измененности, которое человек испытывает по отношению к знакомым объектам вне себя самого, называется «дереализация». Это еще один аспект феномена деперсонализации

И Сократ мог считать, что «неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить» [2], но чересчур осмысленная жизнь, как показывает опыт наших героев, зачастую приносит слишком много страданий.

Пациент может говорить, что он чувствует себя как в трансе или во сне, выглядеть растерянным и сбитым с толку из-за необычности этого чувства нереальности. У него сложности с концентрацией, он может жаловаться, что его мозг «умер» или «перестал работать» [5].

Пугающее отсутствие чувств, с которым часто встречаются при деперсонализации, также может быть причиной в какой-то степени парадоксального состояния ума. С одной стороны, кажется, что самость (а вместе с ней и отношение человека ко внешнему миру) разрушается, оставляя вместо себя ощущение «не-я». С другой стороны, высокий уровень осознания мыслей, которые пролетают в голове, приводит к высокому уровню осознания себя — того «я», которое больше не воспринимается как знакомое или стабильное.