Джеймс Нэрмор

вскоре после выхода «Лолиты» в прокат восславил не кто иной, как Жан-Люк Годар, последний режиссер, которого можно обвинить в иллюзионизме. Ему понравилось, что в «Лолите» меньше кинематографического «выпендрежа», чем в предыдущих лентах Кубрика. О «Большом куше» Годар был невысокого мнения, но о «Лолите» отозвался как о «простом, понятном фильме с четким сценарием, показывающем, что такое Америка и секс по-американски… и подтверждающем, что Кубрику из кино уходить не стоит»

В итоге пришлось сделать многочисленные уступки цензуре, и из сценария была выброшена примерно треть эпизодов романа.

В 1959 году Хэррис и Кубрик обратились к Набокову через его агента Ирвинга «Живчика» Лазара с вопросом, не возьмется ли он писать сценарий. Сразу договориться не получилось, отчасти потому что компаньоны были убеждены, что единственный способ пройти цензуру — сделать из «Лолиты» историю о мужчине, который тайно женится на подростке.

Он заверил цензоров, что они примут все меры, чтобы в отдельных эпизодах, например, на школьном балу, Лолита выглядела на пятнадцать или старше

Посетивший в 1962 году премьеру Набоков, «алчущий и наивный, как фанаты, что заглядывали в мою машину в надежде увидеть Джеймса Мейсона, но находили лишь безмятежный профиль студийного дублера Хичкока», обнаружил, что «от моего сценария осталась горстка обрезков»

Тем не менее, 24 марта 1961 года, незадолго до премьеры, Variety сообщил, что некая британская организация, называющая себя «Христианские действия», добивается запрета «Лолиты» в связи с тем, что, если фильм «посмотрят люди, склонные к такого рода извращениям… это может привести к страшным последствиям, спровоцировать изнасилования и убийства, которых можно было бы избежать».

Последующие комментаторы, как правило, сравнивали фильм с романом не в пользу первого — не только из-за фактически оставшегося за бортом запрещенного секса, но и из-за «иллюзионистского» стиля и отсутствия кинематографических эквивалентов самокопаний, иносказательности, сложного повествования и джойсовской игры слов. Лучшие образчики этих рассуждений можно найти в монографии Ричарда Корлисса о «Лолите» и в книге Роберта Стэма «Литература сквозь кинопленку: реализм, магия и искусство экранизации». Стэм метко подмечает признаки того, что он называет режиссерской «эстетической робостью» и, «как следствие, неспособностью воссоздать на экране выставленную напоказ искусственность романа»

Как писатель Набоков имел возможность углубиться в физиологию, не опускаясь до порнографии, — в кинематографе задача практически невыполнима.

есть знаменитая история о том, как его спросили, что приходит сначала: слова или музыка, а он ответил «чек»

Любовь начинается с эротического влечения к недосягаемому или запретному объекту, но всегда рискует перерасти в безнадежный идеализм, с одной стороны достойный восхищения, а с другой — смехотворный.