Вадим Панов

И в борьбе со здравым смыслом победа останется за нами

людям свойственно ошибаться, что тоже нормально. Так же как получать опыт на этих самых ошибках, становиться умнее, не допускать их впредь. А вот терзаться — глупо. Терзаниями ты не вернёшь ребят, зато помешаешь себе тщательно обдумать произошедшее, не получишь опыта и в конечном счёте допустишь следующую ошибку, угробишь других ребят и вновь займёшься терзаниями

Круг замыкается, обращаясь против самого себя, путая тех, кто верит, что можно отыскать единственно правильный ответ, и намекая на то, что миром правит страх. Страх голода и жажды, нищеты и слабости, страх поражения. Страх потерять что имеешь или не получить желаемого. Тот самый страх, который сверху донизу пронзает пирамиду общества, доводит до исступления и заставляет врать. А когда начинаешь врать – приходит страх наказания

Виноградная кость, апельсин, некролог, голубятня,

Сигареты и кофе, арбуз, недоваренный суп,

Абажур, голубой небосвод, мёртвый клоун в канаве,

Пылесос, препарат, теология, Гегель и слон,

Это имеет жначение? – Бабарский добавил в голос металл.
– Никакого, – развёл руками скупщик. – Но почему твой рудокоп всё время молчит?
– Яжык лопатой прищемил.
– Пусть покажет, – оживился старик.
– Хочешь увидеть, как это бывает?
– Пожалуй, нет, не хочу, – взял назад скупщик, бросив взгляд на невозмутимого Акселя. – Впервые у нас?

Встретил там пару кинологов, которые давали отвратительно бодрым малинуа понюхать вещи девушки. Подумав, решил пройти с ними – вот и замена утренней пробежке.

– А куда все поехали? – заинтересовался Штыпсель.
– Известно куда – в Тбилиси! – немедленно доложил Коззявый, который всегда точно знал, куда все валят.

– К шасам только что нанимались, – напомнил Штыпсель. – Если в Сибири так же наохраняем, куда потом поедем?
Потому что за Сибирью – об этом Шапки знали приблизительно – не существовало ничего.

– И ещё напиши обязательно, что великий фюрер спросил, гфе феньги, и оказалось, что бойцы их пропили. Потому что всё это время были беженцами в Питере, а в Питере больше фелать нечего. Запомнил?

Ага, я нажрусь, а вы мою долю промеж себя распилите. И меня заодно.
– А тебя зачем? – уточнил Сырок.
– Так ведь мы в Питере.
– Мля…