Александр Бренер

мы уже не просто в обществе контроля живём — мы в бесконтрольно контролируемом обществе, стремительно разваливающемся на куски.

Мы в условиях перманентного Чрезвычайного Положения (диагноз Агамбена).

Мы в ситуации множественной гражданской войны (диагноз Тиккун).

, разумеется, Берроуз был больше чем шарлатан.

Он прошёл уникальный — и показательный — путь.

«Показательный», то есть наглядно демонстрирующий, в какой вонючей помойке, на какой грандиозной куче дерьма мы живём — и это дерьмо жрём.

Берроуз считал, что миром правит мразь.

я.

Как он сам сказал: «It is necessary to travel, it is not necessary to live».

о напластовании времён, о прободении хроноса.

Кошки видят друга в Джо Мертвеце — Берроузе.

Он умеет приручать диких ласок, скунсов, енотов, барсуков.

Он ещё помнит забытое искусство превращения зверя в товарища: «Прикосновение должно быть очень смелым и очень ласковым».

«Думать недостаточно. Всего недостаточно. Не существует ни последнего опыта, ни последней мудрости — ничего, бля, подобного. Ни Святого Грааля, ни Финального Сатори, ни окончательного решения. Только конфликт, столкновение. И единственная вещь, которая может разрешить конфликт, — это любовь, вроде той, которую я испытал к Руски и Флетчу, Спунеру и Калико. Чистая любовь».

Вот так: любовь к кошкам оказалась конечным открытием и завершением бурной, неправедной и страдальческой жизни Уильяма Берроуза.

Великолепная непримиримость маргиналов перед лицом власти восхищает Берроуза.

Сам Берроуз однажды написал: «Истина заключается в молчании, а литература состоит из слов».