Филипп Бессон

Таким людям я обычно объясняю, что правдоподобие важнее правды, меткое слово — важнее точности, а самое главное, что любое место — это в первую очередь не топография, а то, как мы о нем рассказываем, не фотография, а набор впечатлений.

Замечали ли вы, как самые прекрасные пейзажи блекнут, если наши мысли не дают нам смотреть на них так, как они того требуют?

Мы можем, конечно, уважать чужой выбор (даже если считаем его эгоистическим), но ведь есть еще своя собственная боль, свой гнев и своя грусть, с которыми надо справляться.

всем удобно верить в несчастный случай, это не так страшно, как самоубийство.

В конце концов, наша любовь оказалась возможной лишь потому, что он увидел меня не тем, кем я был, а тем, кем мне только предстояло стать

Так я узнал муку ожидания. Потому что не хочется признавать поражение, соглашаться, что у нас нет будущего, что это никогда не повторится.

Одно обстоятельство придает ему сил: косметическая работа сделана на совесть, и на шее нельзя различить след от веревки.

Меня еще раз словно ударило током.

Он говорит: мой отец повесился. Его нашли в петле в амбаре.

Потому что, хотя порой между нами — ошеломляющая близость, такая, что ближе невозможно, все остальное время мы как будто вообще не знакомы, абсолютная отдельность: согласитесь, такая шизофрения сведет с ума даже самых уравновешенных.

Живи и дай умереть другим

у меня — ни насилия, ни инцеста, ни распадающейся семьи, ни неизвестного отца, ни отца чересчур известного, ни побега, ни срыва, ни тяжкой болезни, ни бедности, ни принадлежности к крупной буржуазии, ничего такого