Стихотворения. Поэмы. Проза

У моря, ночного пустынного моря,
Юноша странный стоит,
Тоска в его сердце, в мозгу — сомненья,
И губы шепчут волнам печально:

«О волны, откройте мне вечную тайну,
Откройте мне тайну жизни,
Решите загадку, что мучила столько голов —
Голов в париках, ермолках, чалмах и беретах,
И сотни тысяч других, что ищут ответа и сохнут.
Скажите, что есть человек?
Откуда пришел он? Куда он идет?
И кто живет в вышине, на далеких сверкающих звездах?»

Бормочут волны одно и то же,
Бушует ветер, бегут облака,
Глядят безучастно и холодно звезды,
А он, дурак, ожидает ответа.

ОчищениеПеревод П. Вейнберга
Останься ты на дне глубоком моря,
Безумный сон,
Ты, часто так ночной порою
Неверным счастием терзавший душу мне
И даже в светлый день теперь грозящий
Мне, будто привидение морское, —
Останься там, на дне, навеки.
И брошу я к тебе на дно
Всю грусть мою и все грехи мои,
И с погремушками колпак дурацкий,
Звеневший долго так на голове моей,
И лицемерия змеиный,
Коварный, ледяной покров,
Давивший долго так мне душу,
Больную душу,
Все отрицавшую — и ангелов и бога,
Безрадостную душу.
Гой-го! Гой-го! Уж ветер поднялся…
Вверх парус! Вздулся он и вьется!
И по водам коварно-тихим
Летит корабль, и ликований
Полна освобожденная душа

«Пока изливал я вам скорбь и печали…»Перевод В. Левика
Пока изливал я вам скорбь и печали,
Вы все, безнадежно зевая, молчали,
Но только я в рифмах заворковал,
Наговорили вы кучу похвал.

Над буйно поющим пламенем строф
Не властен никто во вселенной.
Так берегись! Иль в огонь мы тебя
Низвергнем рукой дерзновенной.

Берегись, не тронь живого певца!
Слова его — меч и пламя.
Страшней, чем им же созданный Зевс,
Разит он своими громами.

Растет поколенье новых людей
Со свободным умом и душою,
Без наглого грима и подлых грешков, —
Я все до конца им открою.

Растет молодежь — она поймет
И гордость и щедрость поэта, —
Она расцветет в жизнетворных лучах
Его сердечного света.

Как будто в сток вонючий
Из тридцати шести клоак{348}
Навоз валили кучей.

Мерзавцы, сгнившие давно,
Смердя историческим смрадом,
Полунегодяи, полумертвецы,
Сочились последним ядом.

Одни негодяи, чтоб вызывать
В сердцах умиленья порывы,
Стараются выставить напоказ
Патриотизма нарывы.

Хотелось поплакать мне там, где я
Горчайшими плакал слезами.
Не эта ль смешная тоска названа
Любовью к родине нами?

Ведь это только болезнь, и о ней
Я людям болтать не стану.
С невольным стыдом я скрываю всегда
От публики эту рану.

Казалось, все шло у меня хорошо,
Но сердце не знало жизни.
В нем глухо день ото дня росла
Тоска по далекой отчизне.

Отрадный воздух французской земли
Мне стал тяжел и душен.
Хоть на мгновенье стесненной груди
Был ветер Германии нужен.