bookmate game
ru
Кэтрин Мерридейл

Каменная ночь

Obavijesti me kada knjiga bude uvrštena
Da biste čitali ovu knjigu u Bookmate učitajte datoteku EPUB ili FB2. Kako mogu učitati knjigu?
Исследование британского историка Кэтрин Мерридейл посвящено сразу двум непростым темам — смерти и памяти, которые в случае России XX века не только тесно связаны друг с другом, но и способны многое объяснить в советской истории. Специально для этой книги автор, работающая в русле устной истории, встретилась и лично взяла интервью у сотен выживших свидетелей массового голода, войны и репрессий в СССР. Их голоса, воспоминания и зачастую болезненные даже спустя много лет переживания и составили основу этого исследования, в котором Мерридейл попыталась ответить на несколько вопросов. Как стали возможны все те трагедии и огромное количество смертей, случившихся в годы советской власти? Что чувствовали люди, испытавшие на себе тяготы советской политики? И как народ, переживший с приходом советской власти слом традиционной культуры, воспринимает все, произошедшее с ним, сейчас?
Ova knjiga je trenutno nedostupna
814 tiskanih stranica
Jeste li već pročitali? Kakvo je vaše mišljenje?
👍👎

Dojmovi

  • Лиля Хакимуллинаje podijelio/la dojamprije 5 godina
    💀Jeziva
    🎯Zdrav
    💧Romantično

    Очень грустная книга. Миллионы забытых смертей наводят на мысли о бессмысленности жизни как таковой. Все тлен, все зря. Какой толк в голосах мертвых, если их никто не слышит?

  • Sophia Shabanovaje podijelio/la dojamprije 5 godina
    👍Vrijedna čitanja
    💀Jeziva
    💡Poučna

Citati

  • Лиля Хакимуллинаje citiralaprije 5 godina
    Большинство русских отвергают саму идею морального ущерба, вреда, нанесенного психике: умственного расстройства, травмы, – что является центральной темой литературы о Холокосте. Сомнения есть даже у психологов и врачей, а тем из них, кто принадлежит к старшему поколению, получившему образование при Сталине, эта концепция и вовсе чужда и непонятна. Они не могут осмыслить, что такое эта травма, и не понимают того особого места, которое это понятие занимает в западном представлении о насилии и его последствиях.
  • Лиля Хакимуллинаje citiralaprije 5 godina
    Мы остановили запись. Практически всегда наступает момент, когда приходиться остановиться. Вам дают понять, что эти слезы – неподобающий материал для фиксации на пленку. Они накладывают определенные требования, которые не пройдут (это мир, в котором требованиям редко идут на встречу). Плакать стыдно. Слезы – это что-то личное, тайное, не соответствующее общепринятым нормам поведения. Россияне не желают, чтобы в их военных мемориалах из бетона, бронзы и гранита были закодированы безутешное горе и калечащая травма.
  • Лиля Хакимуллинаje citiralaprije 5 godina
    Это ставит перед нами неприятные, тревожные вопросы. Должно быть, легче представить себе, что виновниками и жертвами эксцессов Гражданской войны были звери в человечьем обличье, чем взглянуть в лицо более простой и обыденной правде. Люди поступали так, как поступали, из страха, по приказу, под влиянием идеологического рвения и пыла, в жутком подражании своим врагам, в панике, в ярости, из мести, выношенной холодным и рассудочным сознанием. Часто они вспоминают, что голод притуплял все чувства, делал людей эмоционально омертвелыми, но он не превращал их в представителей какого-то другого биологического вида, и их поступки вовсе не всегда были слепыми и истерическими[317].

Na policama za knjige

fb2epub
Povucite i ispustite datoteke (ne više od 5 odjednom)