Знаковые люди

Его смерть в 1955 году осталась почти незамеченной. Никому уже не приходило в голову, что Дейл Карнеги – реальное лицо. По мнению большинства, за этим именем скрывался хорошо организованный институт профессиональных психологов, менеджеров и философов. Впрочем, за сорок лет, прошедших со дня его смерти, так оно и произошло.

Дейл Карнеги отправился учить своих соотечественников тому, чего не умел сам.

Через пару лет он был безработным актером. Таким образом, в двадцать четыре года у Дейла Карнеги по-прежнему не было решительно ничего. Ни денег, ни успеха, ни друзей, ни семьи, ни выдающихся способностей.

Вскоре, оказавшись с Морганом на одном океанском лайнере, Карнеги не удержался и обратился к нему во время завтрака: «Знаете, я все думаю о нашей сделке... Кажется, я совершил ошибку. Мне следовало попросить на сто миллионов больше». Морган спокойно заметил: «Вы бы их получили, если бы попросили».

Но до этого еще состоялось его знакомство с кружком писателей-новаторов, называвших себя романтиками. Возглавлял новое течение Виктор Гюго, под обаяние которого попал и Дюма.

Так что от предков будущему романисту достались необузданная креольская кровь, неистребимое жизнелюбие, воля, энергия, страсть к приключениям, – а также нищета, которую он с помощью всего перечисленного смог превратить в славу и богатство.

Перед смертью Оуэн сказал одному из своих сыновей: «Моя жизнь не пропала даром. Я возвестил важные истины, и если мир не захотел принять их, то только потому, что их еще не понял. Могу ли я его за это порицать? Я шел впереди своего времени».

Роберт Оуэн с молодых лет был заворожен идеями французских просветителей. Он искренне верил, что каждый человек по натуре добр и благороден, а низменные страсти и поступки, определяющие характер, являются следствием лишь дурного, враждебного социального окружения: нищеты, бесправия, невежества, изматывающего труда, болезней. Оуэн полагал, что достаточно устранить этот негативный фактор – и характер человека изменится к лучшему. Соответственно труд станет ему в радость и принесет «гуманному» предпринимателю немалую выгоду.

Лойола понял, что нельзя рассчитывать на одни лишь чудеса и стоит попробовать реализовать свою миссионерскую идею земными средствами. Так родился новый Лойола – расчетливый, сдержанный и недоверчивый, готовый притворяться, унижаться и ждать.

он мечтал о том, чтобы измучиться сильнее святых мучеников и в самоотречении оставить позади самых известных аскетов.