Шанхай. Любовь подонка

Пельменные лица, оловянные глаза, толстые шеи, непременное «чо» и «какие проблемы».
Как я отвык от всего этого…

Помнишь, я как-то спросила тебя, за что ты меня любишь? И ты сказал: «На этот вопрос ответа нет. Любовь — чувство иррациональное. По полочкам не разложишь — за это вот люблю, а еще за вот это и за то. Просто — или любишь, или не любишь. А если можешь объяснить, за что — это уже не любовь»

она вся лучилась ненавистью. Особенной, выдержанной, вежливой ненавистью, характерной для офисных работников и людей из сферы обслуживания

Наблюдать, как торгуются два прожженных профессионала — плутоватый индус с обманчиво-простодушным лицом и хитрован-китаец, нацепивший маску деревенского дурачка, — сплошное удовольствие.

Когда я успел стать антиподом царя Мидаса? Почему все, к чему я ни прикоснусь, в итоге превращается в дерьмо и почему я увяз в нем настолько, что успел обжиться, пригреться и вне его — чувствую себя неуютно?..

моментально вспомнилась незабвенная «Ирония судьбы»: «Знаешь, когда люди поют?.. Люди поют, когда они счастливы!»

Губы ее, теплые, чуть напряженные, слились с моими. Она закрыла глаза. Расслабляясь, ответила на поцелуй. Я гладил ее волосы, отрывался от губ и целовал шею, скулы… брал ее лицо в ладони, касался губами век, бровей, лба… вдыхал аромат ее духов, кожи, волос… смотрел на ресницы, на изгибы ушка, на тонкие волоски у шеи, не попавшие в собранный резинкой «хвост»…

корни финансовых проблем китайцев — в жадности к деньгам.

Любопытные взгляды. Улыбки. Добродушные, хитроватые, открытые, смущенные, бесцеремонные, удивленные, даже тупые — но улыбки…

Слева пачка сигарет, справа бутылка, сам в центре композиции.