Немезида

Три вещи: воля, увлеченность, дисциплина — если это есть, все будет в порядке

Такой человек обречен. Что бы он ни делал, это не соответствует его внутреннему идеалу. Он никогда не знает, где заканчивается его ответственность. Он не доверяет ничему, что побуждает его провести границу, положить себе предел: для него, обремененного жесткой природной добродетельностью, не позволяющей ему мириться со страданиями других, любое признание, что его усилия имеют предел, чревато чувством вины. Величайший триумф такого человека — избавить любимую от замужества с инвалидом, его героизм — отказаться от нее, сказать "нет" своему сильнейшему желанию.

Бог, по его понятиям, соединял в себе не три ипостаси, как в христианстве, а две: чокнутого мудака и злого гения.

Вся его исконная личность, вся та полнокровная целеустремленность, что при встрече поражала тебя в первую же секунду, была, казалось, совлечена, содрана с него лоскутами

Любая биография — это игра случайностей

Здесь он имел все, чего были лишены Дэйв и Джейк, чего были лишены дети на спортплощадке на Чанселлор-авеню, чего были лишены все жители Ньюарка. Не имел одного: чистой совести, с которой можно жить в согласии.

Страх лишает нас мужества. Страх портит нас, разлагает.

Самым заметным элементом его внешности был нос, сверху изогнутый, как ятаган, ближе к кончику уплощенный, с ромбовидной, если смотреть спереди, косточкой, — словом, не нос, а целая сказка, объемистый, извилистый, сложно закрученный, — один из тех носов, что много столетий, вопреки всем мыслимым бедам и тяготам, евреи не уставали ваять.

уплощенный, с ромбовидной, если смотреть спереди, косточкой, — словом, не нос, а целая сказка, объемистый, извилистый, сложно закрученный, — один из тех носов, что много столетий, вопреки всем мыслимым бедам и тяготам, евреи не уставали ваять.

ой ежедневной встрече с вездесущим золотым оком, обособленным среди небесной голубизны, светилом, которое запросто может сжечь Землю дотла, — намного лучше, чем глотать официальную ложь о благости Бога, чем раболепствовать перед хладнокровным детоубийцей.