Пустые Холмы

Несколько росинок сорвались с головки росенника и скатились по ее пылающим ногам. Дышать было тяжело. Думать было тяжело. Хотелось закрыть глаза и обо всем забыть, вернуться на несколько лет назад… Ах, нет! Да кого же она обманывает! Вот бы ей не надо было отвечать ему. Вот бы он просто уложил ее на траву и целовал-целовал-целовал. Целовал так безжалостно и так сладко, как делал это во снах. И она бы думала лишь о том, как успеть сделать короткий вдох

– Да о чем ты?! Какое чувство? Я же тебе ничего не сделала!
– Какое чувство? – спросил Сева, вдруг выдернув руку из-под ее головы и сев. – Ты издеваешься надо мной?
– Н-нет… – пробормотала Полина, поднимаясь вслед за ним.
– Это было признание в любви, разве не понятно?
– Что? – протянула Полина. – Ты считаешь, что, обвиняя меня в том, что я сломала тебе жизнь и украла твою наставницу, ты признаешься в…
– И как же нужно было это сказать?!
– Обычно люди просто говорят: «Я тебя люблю»!
– Ну так я… тебя люблю

узнал, что у меня внутри есть один орган, который свел к нулю мои достижения. Он болел постоянно, не давал спать.
– Что?.. Что за орган?

Маргарита Руян была похожа на вечно юное божество, явившееся, чтобы напомнить ему о том, что он лишь человечишка, застрявший на середине пути

Жизнь с магами научила Полину верить, что каждый встречает свою смерть тогда, когда суждено, и что смерть – это всего лишь переход на другой отрезок пути. Поэтому она надеялась, что Дарье Сергеевне теперь легко и радостно

– Вы разочарованы во мне?
– Чтобы разочароваться, нужно уметь очаровываться, а я лишена этого навыка.

– Иногда за столкновением приходит свет, – отозвалась она.
– Но можно ли считать молнию тем светом, к которому мы стремимся?

Он не сделал ничего плохого, он просто выбрал любовь.

Любопытно, что все-таки произойдет, если она лишится своей природной невидимой защиты? Проклятие убьет ее быстрее? Но так ли уж важно – это время, когда жить в полную силу нельзя? Что, если спросить у… целителя? У любого, ну, например… у Матвея, неофита Жабы. «Как думаешь, если я перестану быть девственницей, я смогу защищаться от проклятия?» Нет, только не у Матвея… Как-то странно. Лучше спросить у самого Севы, ему уж точно об этом что-то известно. Хотя у Севы можно и не спрашивать. Можно… просто…

– Что, если я окажусь не той, ради которой можно отказываться от всего этого? – Она неловко отвела взгляд. – Что, если любовь ко мне остынет и ты останешься ни с чем?
– Мы не можем знать наперед, насколько хватит наших чувств, ты права. Но то, что происходит со мной сейчас, ярче всей моей прошлой жизни. И я бы променял на одну эту секунду и всю будущую