Океания. Остров бездельников

судьба решена, и повинна в этом моя собственная болтливость.

На шляпе сидит паук таких огромных размеров, что, если бы его встретили в Европе, это стало бы поводом для эвакуации всех жителей из города. «Привет! Отличная шляпа!» — саркастически ухмыляется он.

И ошибочно принимал летаргическую домовитость за здоровые взаимоотношения, лень за любовь, отсутствие взаимопонимания за обоюдную удовлетворенность.

рал в крикет и называл бы всех «старина» вне зависимости от пола и возраста. Да и Стивенсон лишь дремал под одной из «жираф растительного мира», сетовал на жару и тревожился о том, как бы миссис Стивенсон не закончила свою жизнь в чьей-нибудь кастрюле. Правда, на последних страницах он начал беспокоиться о том, что «миссис Стивенсон в одиночестве гуляла по берегу и собирала ракушки», и ничуть не сомневался, что это «небезопасно». Впрочем, он знал, что «ей присуще эксцентричное поведение», и ее снимки вполне подтверждают его догадки

дам провинции Темоту гораздо большей популярностью пользовалась намного более легкая валюта в виде красных перьев. Длинные гирлянды перьев, добываемых из редкой птицы, пурпурной медовушки, переплетались, скреплялись и использовались для выкупа невесты. Радует лишь то, что медовушка при этом не страдала — ее ловили в силки, ощипывали и выпускали, и если она и оказывалась несколько лысоватой, то по крайней мере оставалась живой.

А потом, как и повсюду в мире, ученики с криками свободы выбегают «за ворота» школы. В отсутствии парков, кондитерских, телевизоров, каруселей и электронных транквилизаторов, эти дети взлетают на деревья, сбрасывают с себя одежду и ныряют в теплые воды лагуны, где могут резвиться по нескольку часов.

Мне ужасно не хочется снимать шляпу, учитывая все трудности, с которыми сопряжено ее водружение на голову, однако ничего другого не остается, и приходится опустить ее вниз. На шляпе сидит паук таких огромных размеров, что, если бы его встретили в Европе, это стало бы поводом для эвакуации всех жителей из города.

Единственным человеком, который не высказывал какого-либо определенного мнения относительно моего намерения, была моя девяностотрехлетняя двоюродная бабка, пережившая все потрясения XX века, а потому обладавшая феноменальным чувством юмора. Я приехал в ее заставленную книгами квартирку в Западном Лондоне, чтобы попрощаться и, конечно же, выпить чаю.
— Не сомневаюсь, дружочек, ты прекрасно проведешь там время, но ведь тебе надо будет что-нибудь читать, так что я приготовила для тебя небольшой пакетик.
Она извлекла из-под велюрового кресла, обшитого кружевами, пакет, обернутый коричневой бумагой и перевязанный белой бечевкой, и взяла с меня слово, что я не стану его открывать, пока не приеду на место.

Он приобрел плантацию кокосовых пальм и какао-бобов в две тысячи акров у пивных магнатов братьев Левер. Те покинули остров, когда здесь начались военные действия, и не проявляли особого желания вернуться.
Плантация находилась в самом плачевном состоянии, когда сюда приехал Капитан. Он поселился в палатке на месте своего будущего бунгало, имея при себе лишь коробку книг и ящик джина, который помогал ему смиряться с действительностью