Марки. Часть I

Автор не может не сделать в этом месте замечания. Женщинам, даже и вполне современным и образованным, свойственно смотреть на мужчин, как на часть собственного гардероба.

— Что за чудо, колоссальное здание, стекло и бетон, архитектура будущего! И название какое – Хрустальный дворец!

Руководитель лондонской экспедиции относился к похождениям Будённого с иронией.

— Это означает, мсье Буревестник, что мы под колпаком у некоей банды.

— Вы толстый.
— Вы ошибаетесь, я — Горький, — возразил было я.

Я обучаюсь немецкому языку и уже вполне сносно произношу за завтраком «гутен морген» и «гутен аппетит».

Здравствуйте, дорогой Александр Степанович. Вот решил засесть за новое письмо к Вам. Живу я теперь просто замечательно. Я сильно поправил здоровье и больше не кашляю. Однако у меня трудности с одеждой. Пальто, рубаха и брюки на мне больше не застёгиваются. Видно, Анна Амалия их неправильно постирала.

Живу я, дорогой Александр Степанович, теперь очень хорошо. Однако же дорого. Чего-то мне не хватает, сам не пойму, чего.

Дело в том, дорогой Александр Степанович, что от Гавриловны мне пришлось бежать. Она топит избу по-чёрному, что сказывается на моём и без того пошатнувшемся здоровье.

Алхимиком его считают, поскольку Фурцель, во-первых, немец, во-вторых, постоянно работает и ни с кем не знается, в-третьих, изобретает в своём сарае непонятные устройства (похожие на огромных сушеных кузнечиков), а на крыше дома понаставил ветряных мельниц с флюгерами.