Он мог попробовать звезды на вкус

Он имел в виду их квартиру, он имел в виду последние несколько лет, которые они провели вместе, иногда ссорясь, а иногда просто наслаждаясь тихим комфортом друг друга. Он говорил спасибо парню, который много лет назад сидел с Жаном на грязном старом диване после просмотра фильма, разговаривая с ним. Он говорил спасибо парню, который не винил его за то, что он ударил его посреди ночи, а предпочел держаться за челюсть, чтобы сдержать боль и утешать его ночью. Он благодарил человека, лежащего перед ним, человека, которого он любил и о котором заботился, и который любил и заботился о нем.

Ты все еще хочешь?

— Хм? — Жан вопросительно заглянул в его глаза. Темно-синие, как всегда, слегка увеличенные очками.

— Обниматься в постели? — Уточнил Джереми, нагло улыбаясь от уха до уха.

— Ну, — Жан постарался изобразить на лице задумчивость, прежде чем рухнуть рядом с Ноксом на диван. — Мы могли бы остаться здесь.

Жан сделал татуировку в виде лисы летом перед последним годом учебы в университете — постоянное напоминание о своем ангеле-хранителе. Это был минимализм, чистые линии, плавно перетекающие друг в друга. Это была одна из немногих татуировок, которые были у Жана, бледно-розового оттенка на хвосте лисы, чтобы соответствовать волосам Рене в то время.

— Да, если тебе так хочется. И, как я уже сказал, я пойму, если ты этого не хочешь, и я буду полностью уважать это, но мне просто нужно было знать, возможно ли это, — Джереми снова указал между ними, — может, в будущем?

Жан посмотрел на Джереми, его лицо по-прежнему ничего не выражало, пока он не сказал:

— Хорошо.

— П-прости?

— Oui², конечно. Я хотел бы посмотреть, куда это, — Жан указал между собой и Джереми, — приведет.

— Никогда не извиняйся за свои чувства, — почти прорычал Моро. Его глаза снова горели. «Расплавленная лава», — подумал Джереми, когда Жан убрал свою ладонь.

Ты мне очень нравишься, и это самый неубедительный способ сказать это, но я не хочу пугать тебя, говоря «любовь», потому что, очевидно, мы целовались только один или два раза, но я действительно хочу поцеловать тебя снова, если ты хочешь, очевидно, я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь, и я просто... я действительно счастлив, что встретил тебя.

Лицо Жана вытянулось. Его глаза расширились, рот слегка приоткрылся. В свете фонарей его щеки казались пунцово-красными.

Джереми почувствовал, как горят и его щеки. Он весь горел.

Я только что это сказал. Я только что это сказал.

Ты мне очень нравишься, и это самый неубедительный способ сказать это, но я не хочу пугать тебя, говоря «любовь», потому что, очевидно, мы целовались только один или два раза, но я действительно хочу

— Не за что, — ответил Жан. Нокс ничего не мог понять по его голосу. Почему он всегда так хорошо скрывал свои мысли?

Потому что большую часть жизни он провел в Гнезде.

Избивать. Меня избивали.

— Его оттащили судьи?

— Они не успели вовремя, — вмешался Риман с легкой улыбкой на лице. — Но Моро успел.

Они были в командном автобусе. Джереми лежал, свесив ноги с края сиденья, положив голову на колени Жана.

Его голова лежала на коленях Жана.