Мой друг Гитлер

Эти сине-черные глаза цвета зимней балтийской волны. Цвета, отвергающего все человеческие чувства

Но когда диапазон обычных человеческих чувств беспредельно увеличивается, они вырастают до размеров природного явления и становятся самим Провидением

Бывают такие моменты, когда лучше сказать: «Я – сумасшедший» – иначе невозможно вынести и понять самого себя…

Гитлер. А что потом?

Крупп. А потом надо сказать себе: «Это они все сумасшедшие, а я нормальный».

Гитлер. Кажется, я переживаю им

Политик должен держаться середины.

Почему так необходимо мне, чтобы каждый немец обрел вкус к высокой трагедии?.. Это – моя судьба.

, умер тихо, как растение

В такую ночь, как сегодня, нельзя искать забвения в вине или, скажем, женщинах – нужно с головой окунуться в мысли об этой крови.

Человеку, взглянувшему на солнце, все вокруг кажется желтым, а вы загляделись на Гитлера, и весь мир вам видится в его сиянии… Ну что ж, пусть так.

Не слишком ли вы самоуверенны, господин физиономист?

Когда заблудишься в административно-политических дебрях, положись на крепкие бицепсы, покрытые сеткой голубых, как рассветное небо, вен, – бицепсы прорубят тебе тропу через любую чащу.