Летучие бурлаки (сборник)

Естественно, все мы любое событие интерпретируем так, чтоб нам самим было понятно и приятно.

Нам говорят: «Да ладно, хватит занудствовать, люди отдыхают, — если сам не умеешь так — не завидуй».
Я и не так умею. Мы умеем так отдыхать, что их золотые яхты, белые дороги и розовые куклы померкнут на нашем фоне. Мы умеем разжигать такие костры, через которые вы не перепрыгнете.

Когда русское пытаешься формулировать на европейский лад – оно рассыпается, поэтому философию нам всегда заменяла литература. Что такое немец – можно гениально сформулировать, немец и сам гениален; а о том, что такое русский, говорят, говорят, говорят, будто бы в бесконечном припадке, сразу сто героев Достоевского – все одновременно, все наперебой, – голова кружится, но ничего не ясно.

Демократия приятна, отзывчива, всеядна. Клуни может сыграть даже мракобеса Достоевского. Представьте себе Клуни с бородой. Удивительное сходство, да?
И только Достоевский никогда не будет играть Клуни.

Но на месте Байконура растёт трава, и на месте Голливуда вырастет трава. «Весь мир – трава», как мог бы сказать Боб Марли.

Читатель – всегда умней зрителя. Потому что читатель тоже работает, а зритель только наблюдает.

Как сказал один молодой писатель: «Я не читаю книг и не считаю нужным. Ведь корова, которая даёт молоко, – сама не пьёт молока».
Каков остряк. Только не спрашивай теперь, почему за твоим молоком не строятся в очередь. Мало ли откуда ты его надоил.

Офисные работники должны питаться бумагой, исполнительная власть – осознанием власти, парламент – друг другом.
Что посеяли – то и пожрали.

Если решил свести счёты с жизнью – бокал шампанского, ириску. Пока будешь в зубах ковыряться – может, раздумаешь

Хотя стоит заметить, что и у нас в России уже произошли некоторые (надеюсь, обратимые) изменения в сознании – когда лишённые крова люди воспринимаются как часть ландшафта, наподобие белочек в парке, – зато вовсе не воспринимаются как признак социального бесправия в стране.