Дороги свободы. Книга 1. Возраст зрелости

Это глупое упрямство злило его; он хотел его одолеть. Он был одержим безобразным желанием: подавить это сознание, рухнуть вместе с ним в пропасть унижения. Но то был не садизм: нечто более чувственное, влажное, плотское. Это скорее была доброта.

Слева от них поднялся маленький угрожающий переполох: общественное мнение.

жения. Но то был не садизм: нечто более чувственное, влажное, плотское. Это скорее была доброта.

Он был одержим безобразным желанием: подавить это сознание, рухнуть вместе с ним в пропасть уни

дам ей свое имя, если надо, всю мою жизнь, но эта ночь – моя

Это должно быть менее тяжко – исповедоваться перед подонком;

единственное средство спасти свою молодость – это не забывать ее

у них мелкие, гнусные душонки, потому что они всего боятся. Боятся смерти, болезни, старости. Они цепляются за свою молодость, как умирающий за жизнь

ждать было нечего: смерть подкралась с тыла всех ожиданий и остановила их, они остались недвижными и немыми, без цели, без смысла.

вы отвратительны, потому что всегда правы.