Голодарь
Dojmovi
- Denis Abasovje podijelio/la dojamprije 8 godina
Название рассказа лучше переводить хотя бы как "Мастер голода", поскольку в оригинале стоит слово "художник". Художник у Кафки обречён на вечное голодание, так как в мире нет такой пищи, которая могла бы удовлетворить его. А если бы нашлась, то он стал бы таким же, как люди из толпы. Голод это лишь выражение неспособности не голодать. Это отсутствие того, что может насытить, пустота материи. Именно поэтому голодание даётся художнику так легко. Это не само искусство, но сопутствующее состояние. Само искусство неуловимо, оно требует терпения и веры, которых всегда недостаёт толпе, жаждущей зрелищ. Поэтому импресарио устанавливает 40-дневный срок голодовки, в течение которого можно удерживать внимание публики. Эта цифра скорее всего отсылает к сюжету искушения Христа в пустыне. И в этом случае художника искушают мирской славой. Это тот конфликт, который составляет в том числе и сущность искусства. С одной стороны, оно жаждет признания, а с другой - понимает, что это восхищение ничего не стоит. Ведь в каком-то смысле он не хозяин собственного таланта, а его заложник. Он оспаривает границы возможного, но при этом является своим единственным свидетелем. Все остальные так или иначе не верят тому, за чем не могут проследить. Но дело даже не в проверяемости, а в изначальной неспособности поверить. Ведь кульминаций его номера всегда был тот день, когда его выводили из клетки и кормили, тем самым расколдовывая фокус. И в конечном счёте непонятность, инаковость искусства становится его приговором. Вместо мастера голода в клетку помещают пантеру - как неопровержимое доказательство торжества сытого мира над голодающим художником.
- Наталия Смирноваje podijelio/la dojamprije 7 godina
Подумать
- Таняje podijelio/la dojamprije 6 godina
👍Vrijedna čitanja
Citati
- Sofia Soloveychikje citiralaprije 6 godina
тот и не поймет. Броские афиши поистрепались и стерлись, их сдирали со стен, никому не приходило в голову заменять их другими; на дощечке с цифрами, на которой тщательно отмечались поначалу сроки голодания, давно застыли старые даты, ибо после первых же недель персоналу надоело их обновлять; так что голодарь голодал себе дальше, бесконечно и без усилий, как он когда-то мечтал, но никто не подсчитывал дни голодания, и никто, даже он сам, не знал, каково на сегодня его достижение, а потому в сердце его жила одна только горечь. И если останавливался иной раз какой-нибудь ротозей, чтобы потешиться над устаревшими датами и посудачить над обманом, то ведь это и была злейшая ложь, порожденная равнодушием, ибо то не голодарь обманывал, он-то работал честно, а мир обманывал его, лишая награды. - Sofia Soloveychikje citiralaprije 6 godinaПочему надо все прекратить именно теперь, на сороковой день? Он мог бы выдержать еще долго, бесконечно долго; зачем же все обрывать именно теперь, когда он даже не достиг еще наилучшей стадии своего голодания? Зачем хотят лишить его славы величайшего мастера голодания всех времен, каковым он, по видимости, уже был, но ведь ему так хотелось превзойти самого себя, изведать и самые непостижимые пределы безграничности. Зачем же так нетерпелива эта толпа, которая делает вид, что восхищается им, когда у него хватает терпения продлить голодовку? К тому же он утомился, нет у него охоты вставать со своей соломы и тащиться к этой еде, одна мысль о которой вызывает у него тош
- Sofia Soloveychikje citiralaprije 6 godinaПомимо случайных зрителей, сменявших друг друга, были и постоянные дозиратели, выбранные публикой; почему-то состояли они по большей части из мясников, которые, всегда по трое, следили за тем, чтобы голодарь не съел чего-нибудь украдкой. Но то была простая формальность для успокоения масс, ибо посвященные ничуть не сомневались, что голодарь
