Царица цикад

Вы требуете от меня чётких определений? — говорил Уэллспринг, сопровождая свои слова изысканными жестами. — Ну что ж. Под термином «мы» я подразумеваю не только вас, цикад. И даже не все так называемое человечество. В конце концов, ведь и шейперы конструируются на основе генов, запатентованных ре-шейперскими фирмами, не так ли? Строго говоря, вас всех смело можно отнести к категории промышленных артефактов!
Аудитория застонала. Уэллспринг удовлетворённо улыбнулся.
— Механисты, в свою очередь, — продолжал он, — постепенно избавляются от человеческой плоти, предпочитая кибернетические формы существования. Так? Отсюда следует, что мой термин «мы» может и должен быть соотнесён с любой гностической, познавательной метасистемой четвёртого уровня сложности по Пригожину.
Профессор-шейпер сунул наконечник ингалятора в раскрашенную ноздрю, затянулся и сказал:
— Не могу с вами согласиться, Уэллспринг. Вся эта невозможная оккультная чепуха насчёт уровней сложности уже привела к тому, что порядочная наука в ЦК стоит на краю гибели.
— Типичный образчик примитивной причинно-линейной логики! — парировал Уэллспринг. — Вы, консерваторы, вечно ищете себе точку опоры вне уровней гностической метасистемы. Очевидно, что всякое разумное существо обязано уметь абстрагироваться от любого из нижних уровней пригожинского горизонта событий. Сейчас настало время, когда мы должны перестать озираться вокруг в поисках твёрдой почвы под ногами. Нам давно пора научиться ставить в центр событий именно самих себя. А если кому-то нужна точка опоры, то, находясь в центре событий, не следует искать её под ногами; из окружающего нас множества таких точек мы можем свободно выбрать себе любую!

Все клиенты заведения смотрели на нас с отвисшими челюстями; в их открытых ртах дрожали маленькие шарики слюны.

Там и здесь к каркасу крепились купола, где омары могли подключаться к своим странным жидкостным компьютерам и куда они прятались во время солнечных бурь.

Женщины голыми выбрасывались из воздушных шлюзов, испуская свой последний выдох в виде сверкающей на солнце струи кристаллов замороженного воздуха.

Правда, ты потеряешь обоняние, вкус и осязание, зато приобретёшь другие органы чувств, охватывающие такой диапазон ощущений, который тебе и не снился.
— Вот именно! — провозгласил Модем. — Ты спокойно ступишь в открытый космос и будешь смеяться!

Оставьте ваши семантические кунштюки! — возмущённо фыркнул профессор.