Тирра. Невеста на удачу, или Попаданка против

губам. Ласковый язык слизал алую капельку, а в серебряных глазах мелькнула алая искра. Царапина мгновенно затянулась, а мягкие губы поцеловали исцеленный палец. Боже, почему только какой-то палец! Я хочу попробовать его губы на вкус. Я хочу почувствовать под ладонью его литые мышцы и…
С трудом отведя глаза от его вспыхнувших, словно он читал мои глупые мысли, очей, я попыталась отойти, но Ворон не пустил. Я решительно высвободила руку.
– Я вам неприятен, Тома?
Крылья слегка поникли.
– Вы волшебны, милорд. Но у меня… – чуть не сказала привычное «обет», но вовремя спохватилась. – Я не признаю мезальянсов. Вы – второе лицо в королевстве и сильный маг. Я – простая девушка с Земли. Даже не маг. У вас есть все, у меня – ничего, даже тела. Вы сейчас поцеловали мою руку, но это не моя рука, а Тиррины. Сама мысль об этом меня ужасает, если вы можете это понять.
– Причина вашей холодности только в этом? Вас не пугает мой вид?
– Восхищает, – честно призналась я, слегка удивляясь, с чего бы такому шикарному мужику напрашиваться на комплименты.
И Ворон весь как-то сразу потускнел.
– Это в вас душа Тиррины говорит, – поморщился он. – Только ее приводили в восторг безобразные когти и ужасные смертоносные крылья. А еще шлем в виде клюва, когда я надеваю боевые латы.
Ногти действительно слегка длинноваты, но только на больших пальцах, и это еще не когти. Когтями неудобно меч держать, а клинок висит у Ворона на поясе. И почему мне не показали клюв? И получается, лорд Дэйтар уже приводил сюда Тиррину. А так как она не вассал и не служанка, привести он ее мог только в качестве невесты.
И еще получается, что, какую бы истину ни показывал Лаори-Эрль, каждый все равно увидит только то, что сможет или захочет увидеть?
– Вы поэтому отказались на ней жениться, что увидели ее сущность?
Лорд кивнул, рассыпав по плечам черные перья волос.
– Да. И позвольте мне не рассказывать, что я увидел за ее прекрасным лицом. Но Безумная башня – отражение ее сущности.
Что ж, понятно. После этого отказа девчонка и сорвалась. Гордость не выдержала.
– Но ведь ей еще не было пятнадцати!
– Это был предварительный сговор. У магов считается, чем раньше произойдет наречение, тем лучше для адаптации магии.
– Но я не вижу ни клюва, ни когтей, – призналась я. – Крылья действительно смертоносны, но я всегда любила холодное ору

Вы не лжете, мэйс Тамара, – разлепил он плотно сжатые губы. – Но и всей правды не говорите.
– Спрашивайте, и я отвечу, сир.
– Мудро. Ведь чтобы спрашивать, нужно знать, о чем. Что ж, я люблю сложные головоломки. Тем ярче и острее ощущается победа.
Это прозвучало настолько многозначительно, что лорд Орияр возмущенно каркнул, то есть кашлянул.
– Кхм, ваше величество…
– Дэйтар, мы трое можем обойтись без церемоний. Нас роднит исключительность. Ты – Черный Ворон, мои крылья, мой темный брат, единственный, кому я доверю спину. Мэйс Тамара – единственное под нашими небесами существо из другого мира. Дарую ей право обращаться наедине на «ты». До сих пор Орияр-Дерт был единственным местом в мире, где я мог быть свободным от условностей, и я хочу, чтобы это место таким и оставалось. Но я хочу знать, что представляет собой Тамара. Я хочу видеть ее сущность.
– Нет! – резко возразил лорд Дэйтар.
– Ты возражаешь королю? – вскинулась золотистая бровь Артана.
– Ты определись, кто ты в этих стенах, король или брат, – криво усмехнулся Ворон. – Очень сложно, знаешь ли, ежесекундно просчитывать, слетит голова с плеч за дерзость королю или ты ограничишься братским похлопыванием по плечу, в крайнем случае разборкой на мечах.
Лицо Артана окаменело. Скомканная салфетка полетела на пол, напомнив, как легко слетают отрубленные головы по высочайшему повелению.
– Мне казалось, мэйс Тамаре больше нечего скрывать? Чем еще она может меня удивить? – процедил его величество.
– Помнишь, я говорил о тройном эхе? Для тебя не будет истинной картины, сплошная

– Они не стальные. Я не смог бы взлететь с такой тяжестью, – усмехнулся Ворон. – Нам пора возвращаться, мэйс Тома. И пусть для других пока все останется по-прежнему. Вы – Тайра Вирт, экономка и любительница боевых петухов.
И, похоже, боевых воронов.
– А какой вы увидели меня? – осмелилась спросить я, когда мы уже вышли из зала и начали подниматься по лестнице, той самой, где меня свалил приступ откровения.
– Я обязательно вам расскажу все в подробностях. Потом. А пока признаюсь: это было завораживающе, и я готов смотреть на вас вечность, – ответил граф, и голос его улыбался, и мне почему-то стало так тепло, что я перестала бояться завтрашнего дня, королевского суда и расселения душ из нашего коммунального тела.