Гауптман Потонувший колокол

Ты умрешь.
Когда взлетишь, как ты, к высотам, к свету,
И упадешь, нельзя не быть разбитым.

Я в это так же твердо верю,
Как верю в то, что Бог меня простит.

Я человек. Поймешь ли ты, дитя?
Чужой и дома - там, внизу, и также
Чужой и дома - здесь... Поймешь ли ты?

с Богом в бой вступил. Тебя позвал Он,
Велел бороться с Ним, и отшвырнул, -
Отверг тебя, гнушаяся бессильным!

не скорблю и все-таки скорблю я
О том, чего уж нет, одно лишь верно:
Ни колокол, ни жизнь не возвратятся.

Что человек? Так, что-то, всякий сброд,
Средь нас совсем случайно он живет:
От мира, а как будто бы и нет.
Он сразу - здесь - и где? Не сыщешь след.
Он сразу - брат нам, и от нас рожден, -
И враг, чужой, один, и осужден.
Беда тому, кто в вольном царстве гор

Все чувства - грех один. Земля - могила.
Небесный свод - покрышка гробовая.
Все звезды - дыры, солнце - как и звезды -
Огромная дыра. Погиб бы мир
Без пасторов, и наш Отец Небесный
Для страха только в небе существует.
Хорошим прутом вас бы

Он должен умереть, так пусть умрет.
Ему же будет лучше. Погляди-ка,
Как жизнь его терзает: прямо в сердце

жизнь есть смерть, что смерть - не смерть, а жизнь.