Одаренная

Скай показал на лошадь, которую вел под уздцы. – Видишь? Бедняжка хромает, я уверен.

Лошадь брела понурив голову, из ноздрей вырывались тяжелые вздохи.

Катса собрала остатки своего терпения:

– Она не хромает. Она просто устала, а мы почти на месте.

– Откуда тебе знать, ты ведь даже не видела, как она идет?

– Ну так пусть идет.

— Раз король на вас сердит, — продолжала Хильда, — и раз вы поссорились с кем-то из молодых людей, выйдите к ужину особенно красивой. Наденьте красное платье.

— Я бы не вышла за Гиддона, даже если бы от этого зависела моя жизнь, — сказала Катса. — Даже если бы от этого зависела твоя жизнь.
— Э-э-э, — в глазах Раффина плескался смех, — притворюсь, что я этого не слышал.

Ему можно доверять, — успокоила его Катса. — Прости, что не посоветовалась с тобой, Рафф.
— Кати, — ответил тот, — если ты считаешь, что ему можно доверять, после того как он разбил тебе лицо в кровь и... — он окинул взглядом изодранное платье, — искупал в грязи, то я верю.

Вздохнув, Хильда унесла платье из ванной комнаты.
— Оно смотрелось бы потрясающе, миледи, — донеслось до Катсы, — с вашими-то глазами и темными локонами.
— Если за ужином мне вдруг захочется кого-то потрясти, — потянув за самый упорный колтун в волосах, сообщила Катса мыльным пузырям, — я просто ударю его кулаком в лицо.

— Мой Дар не дает мне титанической силы, — ответила она. — Вы, обычные люди, ничего не понимаете. Думаете, если есть один Дар, то все остальное тоже возможно.
— Я пробовал твои пироги и видел твои вышивки. Я прекрасно представляю, сколько Даров тебя благополучно миновало.

Когда копыта лошадей застучали по камням городских дорог, они замедлили темп: кое-кто в городе уже проснулся и нельзя было нестись по узким улицам, нельзя было обращать на себя внимание.

– Олл тоже говорил со мной об этом. Он считает, что опасно оставлять друг другу столько свободы и что все это слишком неопределенно – путешествия, работа на Совет и никаких обещаний. Я ответила, что я не собираюсь выходить за тебя замуж и приклеиваться как банный лист, только чтобы привязать к себе и не позволить полюбить кого-нибудь другого.

– Знаешь, без разницы. Остальным не обязательно это понимать.

Когда Банн шепотом сообщил ей об изобретенном Раффином снадобье, которое помогало от боли в животе, но вызывало зуд в пятках, и его последующем открытии, которое исцеляло зуд в пятках, но вызывало боль в животе, Катса не удержалась и захихикала вслух.

– Чему ты улыбаешься? – спросила она уже в третий или четвертый раз. – Потолок что, собирается рухнуть мне на голову? У тебя такой вид, как будто сейчас случится что-то ужасно смешное.

– Катса, ты единственный человек в мире, которому обвалившийся потолок кажется ужасно смешным.